Вход пользователя
Начальник управления контроля ТЭК ФАС: Наше влияние может быть только теоретическим
04.07.2013
Начальник управления контроля ТЭК ФАС Дмитрий Махонин дал интервью Агентству нефтегазовой информации
- Нефтесервисные компании хотят заключать с заказчиками долгосрочные контракты на срок 3-5 лет и настаивают на ускорении платежей за поставки оборудования и оказанные услуги с нынешних 60-90 дней до максимум 30 дней. Как к этому относится ФАС и возможно ли реализовать это в текущих рыночных условиях?
- В текущих рыночных условиях это невозможно по одной простой причине: у нас на сегодняшний момент, слава Богу, нет госрегулирования внутрихозяйственной деятельности компаний, которые работают в этой отрасли. Есть незначительное регулирование тендерных процедур, предусмотренное 223 ФЗ для естественных монополий и госкомпаний с долей участия государства более 50%. Но они имеют широкие возможности маневрирования в рамках своих внутренних положений, которые определяют процедуру выбора подрядчиков.
Что касается сроков контракта, обязательств по штрафным санкциям – это внутреннее дело сторон каждого отдельного договора. Мне кажется, что нефтесервисные компании должны более внимательно подходить к вопросу преддоговорных отношений, переговорам с заказчиками до подписания контракта.
Что касается закупок для государственных нужд, то Госдумой внесены изменения в Бюджетный кодекс, которые предусматривают возможность заключения контрактов на срок более трех лет, если выполняются определенные условия. Но когда речь идет о нефтяных компаниях, мы не можем их обязывать заключать долгосрочные контракты.
Что касается пункта, связанного с дополнительными соглашениями, то мы призываем руководствоваться здесь Гражданским Кодексом. Договор действует в том виде, в котором он подписан между сторонами сделки, и внесение изменений в договор требует одобрения двух сторон. И когда сервисные компании жалуются, что их сподвигают на подписание дополнительных соглашений в части изменений условий договора, то нам непонятно, зачем они их все-таки подписывают.
Закон 223 ФЗ требует внесения в него изменений в части ужесточения ответственности юридических лиц, которые осуществляют закупки. Речь о компаниях с госучастием более 50%, куда попадают «Гапзпром» и «Роснефть». В ближайшее время мы такие правки подготовим и внесем их на рассмотрение в Госдуму.
- Нефтесервисные компании хотят заключать с заказчиками долгосрочные контракты на срок 3-5 лет и настаивают на ускорении платежей за поставки оборудования и оказанные услуги с нынешних 60-90 дней до максимум 30 дней. Как к этому относится ФАС и возможно ли реализовать это в текущих рыночных условиях?
- В текущих рыночных условиях это невозможно по одной простой причине: у нас на сегодняшний момент, слава Богу, нет госрегулирования внутрихозяйственной деятельности компаний, которые работают в этой отрасли. Есть незначительное регулирование тендерных процедур, предусмотренное 223 ФЗ для естественных монополий и госкомпаний с долей участия государства более 50%. Но они имеют широкие возможности маневрирования в рамках своих внутренних положений, которые определяют процедуру выбора подрядчиков.
Что касается сроков контракта, обязательств по штрафным санкциям – это внутреннее дело сторон каждого отдельного договора. Мне кажется, что нефтесервисные компании должны более внимательно подходить к вопросу преддоговорных отношений, переговорам с заказчиками до подписания контракта.
Что касается закупок для государственных нужд, то Госдумой внесены изменения в Бюджетный кодекс, которые предусматривают возможность заключения контрактов на срок более трех лет, если выполняются определенные условия. Но когда речь идет о нефтяных компаниях, мы не можем их обязывать заключать долгосрочные контракты.
Что касается пункта, связанного с дополнительными соглашениями, то мы призываем руководствоваться здесь Гражданским Кодексом. Договор действует в том виде, в котором он подписан между сторонами сделки, и внесение изменений в договор требует одобрения двух сторон. И когда сервисные компании жалуются, что их сподвигают на подписание дополнительных соглашений в части изменений условий договора, то нам непонятно, зачем они их все-таки подписывают.
Закон 223 ФЗ требует внесения в него изменений в части ужесточения ответственности юридических лиц, которые осуществляют закупки. Речь о компаниях с госучастием более 50%, куда попадают «Гапзпром» и «Роснефть». В ближайшее время мы такие правки подготовим и внесем их на рассмотрение в Госдуму.
- Может ли ФАС влиять на то, чтобы первично заключенные договора добывающих компаний со своими подрядчиками не менялись путем навязывания подрядчикам дополнительных соглашений?
- Наше влияние может быть только теоретическим. Если предположить, что рынок является монопсонией, то есть заказчик услуг имеет возможность диктовать условия, пользуется этим и навязывает невыгодные условия договора подрядчику, то это может являться ни чем иным, как нарушением антимонопольного законодательства, и грозит компании штрафом от 1 до 15% от ее оборота. Но за всю деятельность антимонопольной службы подобных обвинений в письменном виде в адрес кого-то из добывающих нефть или газ компаний к нам не поступало.
- В итоговой резолюции совещания по нефтесервисам в числе жалоб подрядчиков говорится: «Аккредитация поставщиков и дилеров в ряде случаев используется в коррупционных целях.». Как бы вы могли это объяснить и что можно с этим сделать?
- У ряда крупных нефтяных компаний есть определенные требования к своим подрядчикам. Они устанавливают необходимость проходить сертификацию и выполнять ряд других требований только для того, чтобы претендент получил доступ к тендеру. В данном случае есть жалобы рынка, что некоторые должностные лица компаний пользуются эти искусственные барьеры в целях своего личного обогащения. Но это дело внутрикорпоративной этики: любая компания должна выбирать лучшее для себя и сама следить за отсутствием коррупции внутри своих структур. Возможно, как-то повлиять на эту ситуацию в лучшую сторону в компаниях с госучастием более 50% возможно через внесения изменений в 223 ФЗ, но частные компании вольны здесь делать все, что угодно. Они вольны выбирать себе подрядчика как угодно.
- Наше влияние может быть только теоретическим. Если предположить, что рынок является монопсонией, то есть заказчик услуг имеет возможность диктовать условия, пользуется этим и навязывает невыгодные условия договора подрядчику, то это может являться ни чем иным, как нарушением антимонопольного законодательства, и грозит компании штрафом от 1 до 15% от ее оборота. Но за всю деятельность антимонопольной службы подобных обвинений в письменном виде в адрес кого-то из добывающих нефть или газ компаний к нам не поступало.
- В итоговой резолюции совещания по нефтесервисам в числе жалоб подрядчиков говорится: «Аккредитация поставщиков и дилеров в ряде случаев используется в коррупционных целях.». Как бы вы могли это объяснить и что можно с этим сделать?
- У ряда крупных нефтяных компаний есть определенные требования к своим подрядчикам. Они устанавливают необходимость проходить сертификацию и выполнять ряд других требований только для того, чтобы претендент получил доступ к тендеру. В данном случае есть жалобы рынка, что некоторые должностные лица компаний пользуются эти искусственные барьеры в целях своего личного обогащения. Но это дело внутрикорпоративной этики: любая компания должна выбирать лучшее для себя и сама следить за отсутствием коррупции внутри своих структур. Возможно, как-то повлиять на эту ситуацию в лучшую сторону в компаниях с госучастием более 50% возможно через внесения изменений в 223 ФЗ, но частные компании вольны здесь делать все, что угодно. Они вольны выбирать себе подрядчика как угодно.
Агентство нефтегазовой информации
тел.: (499) 154-4353
